«Исполнена еси земля дивности!
Как на море на окияне, на острове Буяне
есть бел-горюч камень Алатырь.
На том камне устроена огнепалимая баня,
в той бане лежит разжигаемая доска,
на той доске тридцать три тоски.
Мечутся тоски, кидаются тоски
и бросаются тоски из стены в стену,
из угла в угол, от пола до потолка,
оттуда чрез все пути и дороги и перепутья.
Мечитесь, тоски, киньтесь, тоски,
и бросьтесь, тоски, в буйную голову
добра молодца (имя), в тыл его, в лик его,
в ясные очи, в сахарные уста,
в ретривое сердце, в ум и разум, в волю и хотенье,
во всё тело белое и во всю кровь горячую,
и во все его кости, и во все его суставы:
в семьдесят суставов, полусуставов и подсуставов.
И во все его жилы: в семьдесят жил, полужил и поджилков,
чтобы он тосковал, горевал, плакал бы и рыдал
всякий день, всякий час, всякое время,
по красной девице (имя),
нигде б пробыть не мог, как рыба без воды.
Кидался бы, бросался бы из окошка в окошко,
из дверей в двери, из ворот в вороты, на все пути,
и дороги, и перепутья
с трепетом, тужением, с плачем и рыданием,
зело спешно шёл бы и бежал бы
и пробыть без неё не смог бы и минуточки.
Сие слово есть утверждение и укрепление,
им же утверждается, и укрепляется, и замыкается.
Аще ли кто от человек, кроме меня,
покусится отмыкать страх сей,
то будет аки червь в свище ореховом.
И ничем - ни воздухом, ни бурею, ни водою
дело сие не отмыкается,
Ничем не размыкается.
Так есть! И так будет! Не убудет. Заклинаю!»
Здесь не опубликовано еще ни одного комментария
Для комментирования необходимо войти в аккаунт.